|
 |
Кто же теперь не знает Linkin Park: 6 победителей Grammy, пришедших к
нам из северной Калифорнии, отвергнутых не один раз всеми главными
звукозаписывающими компаниями — только лишь для того, чтобы их
дебютный альбом «Hybrid Theory» стал платиновым 11 раз? Решимость
группы достойна восхищения так же, как и их музыка: несмотря на
многочисленные отказы, группа сама начала активно рекламировать себя,
и это позволило им собрать такое количество фанатов, что большие
рекорд-лейблы не могли их игнорировать. Их история рассказывает о не
совсем типичной, даже уникальной, для Америки судьбе — если назвать
только одну причину: с исторической точки зрения, еще никогда не было
американской рок-рэп-металл группы с Американо-Азиатским элементом,
которая бы была так успешна (LP выиграли как American Music Awards,
так и Grammy). МС, автор текстов песен, гитарист и продюсер группы
Майк Шинода (который, в отличие от остальных хип-хоп исполнителей, не
использует традиционные «черные» влияния в своих текстах) и
DJ/продюсер, клипмейкер и неоднократный победитель MTV Video Music
Awards как режиссер клипов, Джозеф Хан, встретились с Mouther, чтобы
откровенно поговорить о музыке, расах и жизни.
Mouther: Так, сначала немного уточним: Майк, ты МС, автор, гитарист и
продюсер. Джо, ты DJ, клипмейкер и режиссер видеоклипов. Все
правильно?
Joe: Ага.
Mike: Да, я вроде как универсален. Мы с Джо что-то типа креативной
команды. Джо больше занимается всем движущимся — ну, всем, что
касается видео, TV, или чего-то, где он занят в той или иной степени:
как перед, так и за камерой.
Mouther: А сколько вам двоим лет?
Mike: 27.
Joe: 16. Ладно, 27. Нам обоим по 27.
Mouther: Теперь, вы всемирно известные и уважаемые за ваш талант
музыканты. А можете ли вы рассказать что-то о том, с какими расовыми
проблемами вы столкнулись по пути наверх? Например, в прессе много
говорилось о том, что Warner отвергли вас трижды. Как вы думаете, как
на это повлияло то, что у вас в группе два американо-азиата? Мне
кажется, что когда говорят о металл-группе, то сразу представляют
белого чувака, скачущего по сцене и трясущего своими длинными
волосами.
Mike: Я не думаю, что хотя бы раз кто-то был настолько невежественным,
чтобы сказать, что они обеспокоены тем, что группа не полностью
«белая». Потому что на самом деле, у вас есть группа, в которой 2
еврея, 1 наполовину азиат, и с одной стороны мы представляем
национальные меньшинства в Лос-Анджелесе, но с другой стороны, мы все
хорошие друзья, и эта чепуха никогда не вылезала наружу. Так что когда
мы назывались Hybrid Theory, наш логотип — который, кстати, мы с Джо
разработали вместе — выглядел очень похожим на японское письмо. Это
была «H» с двумя черточками посередине, и «T» с чертой посередине. Я
думал, что это и правда прикольно, да и группе это нравилось. Мы
использовали этот логотип на футболках и другом барахле. И я помню что
парень, помогавший нам в те времена с созданием имиджа и характерного
звучания группы, сказал нам, что мы должны избавится от этого, и то,
что мы не можем использовать этот рисунок как эмблему нашей уличной
команды, потому что это выглядело слишком «по-азиатски». А мы, типа,
что, черт возьми, это должно значить? А он говорит, что это выглядит
как наклейка на заднем стекле азиатских автомобилей. Это очень обидело
меня и Джо.
Mouther: Это вас унизило или что?
Mike: Ну, это было больше похоже на то, что он сказал, типа, вы,
ребят, рок-группа, и я не хочу, чтобы вы были членами Азиатской банды
или автомобильного клуба. Когда он сказал это, это типа как вывело
меня из себя — потому что это просто меня смутило. Знаете, странно
слышать о расизме в такой поверхностной манере, тем более в
музыкальном контексте. Когда ты думаешь о музыке, а кто-то говорит
что-то подобное — это и правда вводит тебя в ступор.
Joe: Однажды в Антарктике были люди, которые не любили корейцев, и они
кидали в меня копья. Ну а я поймал их, начал кидать в них же и убил их
всех.
Mouther: Вы шутите, правда?
Mike: А вы как думаете? [смеется]
Joe: А если серьезно, то, говоря от лица американо-азиатов, знаю, что
когда я рос, было не так уж много американо-азиатских музыкантов.
James Iha из Smashing Pumpkins. Что касается меня, моим азиатским
героем был Брюс Ли. В детстве для меня ня он был лучше Супермена. А
теперь здорово наблюдать, что все больше и больше азиатов, особенно в
последние пару лет, входит в нашу жизнь в совсем не стереотипных
ролях. Например, Chad Hugo.И DJ-и.
Mike: Да, азиаты сейчас главные DJ?и.
Mouther: Ребята, вы прекрасно знаете, что многие талантливые
американо-азиаты пытаются пробиться в те сферы, в которых их не
привыкли видеть. Вы бы взяли над ними шефство? Или вы уже делали это
раньше? Например, вы бы когда-нибудь помогли бы Invisibl Skratch
Piklz?
Joe: Я думаю, что самое хорошее в том, чтобы быть американо-азиатом
то, что музыка не склоняет никого к определенным расам или этническим
принадлежностям. Если вы внимательно посмотрите на нас, то вы увидите,
что наше разнообразие (расовое) в группе, надеюсь, воодушевляет людей,
заинтересовывает их. Я смотрю на нас как на обычных парней в джинсах,
футболках и кепках, которые нашли путь, по которому они следуют за
своей мечтой.
Mike: Очень трудно говорить об этом, если учесть то, что мы не
стараемся быть эталонами для американо-азиатов. Это не стояло в нашем
списке, когда мы только-только начинали. Особенно если учесть, что мы
из LA, где в нашей дружеской компании и с нашим опытом на многие вещи
смотришь по-другому. Так что это как-то даже и не вылезало на
поверхность. А затем совсем неожиданно, когда ты выступаешь на мировой
сцене, и люди говорят: «Это странно. Ребята, вы же азиаты!» А мы
думаем, что никто еще никогда нам этого не говорил. А для некоторых
людей, это все, о чем они хотят говорить. Но для нас это нормально.
Нам нравится, что наша группа разная, наша музыка разная, и толпы на
концертах тоже разные.
Joe: Самое главное, что мы оба гордимся своим азиатским наследием. Мы
с Майком вместе учились в школе искусств и у нас очень много
азиатского влияния в музыке, да и в графике тоже. Я думаю, что это
проходит тонкой линией через все, что мы делаем с Linkin Park.
Mouther: Майк, в «Meteora» вы призывали людей «активно разрушать
барьеры и стереотипы». Можете ли вы поделиться с нами, с какими
проблемами вы столкнулись ЛИЧНО из-за вашей расовой принадлежности?
Были ли какие-то расистские проблемы во время ваших первых живых
выступлений? И Майк, как ты думаешь, повлияла ли твоя расовая
принадлежность на принятие людьми того, что ты рэпер? Особенно в
сравнении с черными и белыми рэперами?
Mike: Ребята часто надо мной: многие думают, что я латиноамериканец
[смеется]. Многие так ошибались, особенно когда я рос. Опять же, в LA
очень много детей латиноамериканцев, и я вроде как еще больше
«смешался» с ними. Это было не то чтобы трудно быть в такой смешанной
обстановке, которую никто не понимал.
Mouther: А кто ты по расовой принадлежности?
Mike: Я представитель второго поколения азиато-американцев, родившихся
в США. Мой отец японец. Семья моей матери с Кавказа. Их наследие
относится к первым 13 колониям белых американских людей. Сейчас все
семьи живут нормально, но я не знаю, были ли у них какие-то
разногласия или сомнения до того, как они поженились.
Mouther: Так что с вашей «13-тиколонийной» историей можно сказать, что
вы являетесь как бы конечной точкой определения азиато-американца?
Mike: Странно, но да. Семья моего отца была переселена, а семья моей
матери вообще берет начало с востока.
Mouther: Вы можете поделиться снами тем, что ваш отец рассказал вам о
своей семье?
Mike: Мой отец был очень молод, когда все это случилось. Они были в
Аризоне — я думаю, где-то в Бостоне. В это время ему было где-то 3 или
4 года, он был почти самым младшим из 13-ти детей. Так что у моих
дядей и теть есть, что вспомнить: как они крали фрукты из огородов,
как тайком смотрели фильмы на водонапорных башнях, чтобы не платить за
билет. Я не знаю, дело ли это только моей семьи, или везде так, но они
не склонны много говорить об этом. Они просто скажут вам пару-тройку
фактов, но они никогда не покажут свои эмоции по этому поводу. Потому
что в их мыслях это нечто, что они уже пережили — они действительно
встретили много замечательных семей, и они со многими поддерживают
отношения. Так что они просто обрывками рассказывают мне о своей
жизни..
Mouther: Я думаю, что прежде чем нас, амеркано-азиатов, начнут уважать
как значимую часть общества, по крайней мере на публике, пройдет еще
много времени. Майк и Джо: как вы думаете, что должны сделать
американо-азиаты, чтобы не только привить эту общность, но и
действительно попытаться изменить это негативное представление о нас?
Joe: Я думаю, что на эту тему нужно говорить на основании примеров.
Для меня, самая странная вещь это то, что я зарабатываю на жизнь делая
то, что хочу. Все мы начинали с того, как бы добыть 20$, чтобы
порепетировать в студии. А сейчас мы здесь, в Нью-Йорке, и мы только
что выиграли награду за лучшее видео на MTV Video Music Awards, второй
год подряд.
Я думаю, что часто для американо-азиатов, чьи семьи вышли из
эмигрантов, образование значит очень много; прежде всего из-за того,
что это шанс изменить жизнь детей. Это может привести к тому, что
американо-азиатские дети не будут заниматься искусством, предпочтя
более «приземленные» профессии. Да, по-моему, это проблема не только
азиатских детей — эта проблема интернациональна, и именно поэтому вот
совет для каждого: для начала вы должны попробовать себя на разных
поприщах и только потом решать «должны» ли вы заниматься этим или нет.
Mike: Даже если рядом нет человека, показав на которого, вы можете
сказать «Вот то, что я хочу делать». Просто будьте креативными,
представьте это в мыслях, и выясните, что же вы хотите делать.
Например, в наше время не существовало группы, которая играла в стиле,
в котором сейчас играем мы — поэтому мы и решили создать свою
собственную. У нас просто была такая идея, но у нас не было никаких
отправных точек — мы просто выстрелили вслепую, и методом проб и
ошибок добились всего.
Joe: Хочу сказать, что я кое-что смыслю в кинобизнесе — я снимал клипы
для группы, и сейчас агентство подписало со мной контракт — так что у
меня сейчас очень много встреч в Лос-Анжелесе. И во время этих встреч
я вижу очень много американо-азиатов — за сценой. Это люди, которых вы
обычно не видите: вроде кастинговых агентов и продюсеров. Так что если
касаться этих американо-азиатов, то там для них создана огромная и
действенная система поддержки. Есть много людей, которые хотят помочь.
Даже если это не так очевидно, это существует.
Mike: Самое важное из того, что сказал Джо — это то, что не смотря ни
на что — ни на предвзятое мнение родителей относительно того, что вы
хотите делать в будущем, ни на мнение других людей — вам нужно
выяснить, что ВЫ хотите делать. И это не зависит от того, к какой
национальности вы относитесь. И особенно остро это чувствуется после
школы искусств, мы знаем много людей оттуда, родители которых считают,
что избрание искусства основной профессией — это самая глупая ошибка в
их жизни. В их понимании, искусство — это не то, чем можно заработать
на жизнь. И всю жизнь ты будешь бедным. Родители хотят для своих детей
лучшего.
Joe: А школы искусств очень дорогие.
Mike (смеется): Да, и когда вы заканчиваете, очень трудно найти
работу. Когда вы начинаете учебу там, то вас очень вдохновляет
присутствие людей, которые сами избрали этот путь, и сказали: «Идите
вы все, мы делаем это потому, что мы хотим этим заниматься — и мы
сделаем все, чтобы это приносило доход, каких бы усилий это не
стоило».
Mouther: Так как до вас не было другой подобной группы, можете ли вы
описать, что это вообще значит — быть первыми? Потому что всегда
нелегко быть первыми. Я уверен, что есть очень много непростых
моментов.
Joe: Это правда, что мы очень разные. И мы очень отличаемся от всего
того, что было раньше. Но все равно я думаю, что у нас было много
примеров для подражания. Наш первый альбом назывался «Hybrid Theory»,
и его идея заключалась в смешении многих музыкальных элементов, от
хип-хопа до рока и все, что в середине. Что касается лично меня, я
вдохновлялся хип-хоп исполнителями, потому что обычно они начинают с
малого, они выступают буквально на своих газонах. Видеть, как эти люди
поднимаются все выше и выше, и не только в своих районах, — это очень
вдохновляет.
Mike: Самое забавное, что это случается с любым меньшинством, когда к
нему проявляют интерес СМИ. Например, сначала, в мейнстриме не было ни
одно афроамериканского актера или музыканта. Но потом они просто
влились. Сейчас так же вливаются и азиато-американцы, как будто все
становится более пестрым, и то же происходит и с группами. Это просто
здорово. Вы видите людей, которые похожи на вас, в шоу, фильмах, в
музыке — и другие люди начинают привыкать к этому. С другой стороны,
так как люди привыкают к этому, это уменьшает шансы быть замеченным из
кучи подобных тебе.
Joe: Мы так же учились у великих, как преподносить нашу музыку. Даже
Metalliсa — они существуют уже 20 лет, но всегда и все делали для
фанатов. Даже сейчас они раздают автографы каждый день. Это было очень
важно для нас, когда мы начинали, потому что мы начали с привлечения
наших фанатов и налаживания хороших отношений с ними. Самым большим
подспорьем в этом деле стал интернет. Именно поэтому мы начали так:
потому что не только Warner Brothers отказали нам трижды, но и другие
студии отказывали нам — бесчисленное количество раз. Просто мы взяли
все в свои руки, создали уличную команду. Которые стали нашими
преданными фанатами, и эти люди сказали 10, а те 10 еще 10. И именно
поэтому мы были практически никому неизвестной группой из
Лос-Анджелеса, у который были фанаты в Австралии, Шотландии, да и
вообще по всему миру. Даже если их было всего 1 или 12 в каждой
стране, это уже было что-то. И рекорд-компании не могли больше это
игнорировать.
Mike: Был один очень запоминающийся момент, когда мы начали тур по
восточному побережью. Мы пользовались RV — это не самый безопасный
способ путешествовать, нас было слишком много в этой маленькой фигне —
мы приехали на шоу в Санкт-Петербург во Флориде. Мы не были
хедлайнерами — мы были чем-то типа третьими с конца. И там была
девушка в футболке Hybrid Theory. И мы типа, блин, это здорово!
Разговорились с ней, она говорила с акцентом — она была из Глазго — и,
очевидно, она была вообще из другой страны, и она сказала: «Мои
родители и я были на каникулах в Штатах, и я рада видеть, что вы,
ребята, выступаете, и я ваш большой фан». Вероятно, она заказала
футболку по интернету, и ей пришлось приехать из Европы — и мы не
могли в это поверить. Это было даже до того, как наши песни стали
звучать на радио, а она уже была на шоу во Флориде. Я думаю, что Джо
не зря упомянул интернет, потому что это то, что сближает людей из
разных уголков мира. Когда вы заходите в форум linkinpark.com, вы
вступаете в контакт с людьми из разных концов света.
Joe: Как продюсер, я использую интернет для вдохновения. В Корее,
Японии и Китае так много замечательных продюсеров; и именно там я
узнал про фильм «Убойный футбол» (Shaolin Soccer).
Mouther: Майк, я думаю, что про тебя можно сказать, что ты электронный
фрик, и если это так, кто из электронщиков тебя вдохновляет? Трек
«Session» звучит ОЧЕНЬ похоже на первый альбом Aphex Twin, даже в том
же ключе, и все такое.
Mike: Я очень люблю Aphex Twin. Джо познакомил меня с такими группами,
как Autechre, Aphex Twin, Squarepusher, ну, группами типа этих.
Вероятнее всего, у Aphex Twin и была та самая сила, которая повлияла
на меня, и мне нравится, как звучит их музыка и просто как звучат все
их вещи. Я не то чтобы такой уж электронщик — я всегда любил Massive
Attack и их CD «Hive».
Joe: А мне нравится Portishead. Так угрюмо…
Mike: Это не совсем относится к вопросу, но мне понравился тот диск с
миксами Mr. Dibs — это потрясающе, когда ты смешиваешь разные
элементы, смешиваешь металлические риффы с битами любого темпа. Я
люблю вещи, в которых люди просто забывают про все барьеры и
ограничения и просто повинуются звуку.
Joe: X-cutioners и Scratch Pickls (кстати, азиаты) берут саундбайты и
трансформируют эти элементы во что-то новое.
Mouther: Ребят, вы — просто какой-то антистереотип, потому что есть
такое представление, что азиаты не секси…
Joe: Это просто полная чушь. Майк очень сексуален!
Mike: А еще люди говорят, что, типа, «Азиаты все костлявые», а вы
посмотрите на Джо Хана, а он, типа как…
Joe: Пухленький!
Mike: Он типа мускулистый…
Mouther: …так вот, вы просто ломаете стереотипы, потому что и
сексуальность у вас присутствует, да и вся эта металлическая
рок-н-рольная жизнь!
Mike: Ну, во первых, я бы поспорил насчет сексуальность. Чад Хуго
(Chad Hugo) НАМНОГО сексуальнее нас.
Joe: Просто потому что мы на TV, меняется само представление о нас.
Mike: И это правда. Если бы нас не показывали по телеку, нас бы не
считали такими уж красавчиками. Это все из-за телевидения. TV путает
людей.
Joe (смеется): Это точно!
Mouther: Так — уделяли ли вам внимание девушки до того, как вы
прославились?
Вместе, громко: НЕТ!
Mouther: Да ладно вам , парни, вы молодые сексуальные чуваки. Ну
неужели у вас нет ни одной сумасшедшей истории, в которой была бы
замешана девушка?
Mike: Честно, раз мы все еще так привлекательны, так это потому, что
ничего такого не было. Перед выступлениями может сначала мы поедим,
потом отыграем программу, а затем вернемся в автобус, чтобы просто
отдохнуть.
Joe: Я-то надеялся, что вся эта рок-н-рольная фигня изменит все…и я
даже стал режиссером именно потому, что думал, что эта профессия
поможет мне клеить девчонок.
Mike: А ко мне это не относится, потому что я женат. И мы встречались
еще до того, как группа поднялась, так что я был уверен в том, что
происходит. Я знаю, что девушки снимают свои майки на Ozzfest и Summer
Sanitarium большей частью из-за того, что это, типа, металл-туры.
Joe: Вы знаете, кто такой Рик Юнь (Rick Yune)? Он актер. Он мой друг,
и каждый раз, когда мы гуляем вместе, все девушки только вокруг него.
Mouther: А почему они не должны там быть?
Joe (смеется): Я не знаю. Со мной такого не случалось.
Mike: Мы все думаем, что Джо шатается с ним только лишь из-за надежды,
что и ему когда-нибудь кусочек перепадет. Но все происходит совсем
наоборот, потому что все внимание забирает Рик, а Джо просто выглядит
уродом.
Mouther: Можете ли вы что-нибудь посоветовать тем американо-азиатам,
которые пытаются делать то, что они хотят, но не могут из-за того, что
они волнуются, как они при этом выглядят, или из-за каких-то других
стереотипов, которые могут обернуться против них?
Joe: Если у вас есть цель в жизни, есть больше, чем один путь, для ее
достижения. Пока вы хотите что-то сделать, вы чего-нибудь достигнете.
Mike: В нашем случае, наши песни построены на сотнях и сотнях
провалов. Над «Somewhere I belong» мы работали 18 месяцев. Мы
попробовали около 40 различных припевов. Без этих первых 39 не было бы
того 40-го. Так что когда мы слушаем все это, мы прикидываем, что бы
еще сделать, чтобы быть там, где мы сейчас.
Joe: Если вы посмотрите в буклете, там, где мы пишем благодарности, вы
увидите краткое описание того, через что мы прошли ради нее одной.
Mike: Я не знаю, слышали ли вы истории о парне, который написал
сценарий «Фореста Гампа». Он корпел над нам, писал его, предлагал его
различным людям и пытался протолкнуть его очень долгое время. Видеть
все эти вещи, которые действительно хороши, очень вдохновляюще, и так
же вы знаете, что люди вложили очень и очень много своего труда — то
есть не зависимо от того, что говорил им мир вокруг них, они все равно
продолжали творить. Вот что мы хотим сказать. Если вы нашли путь к
осуществлению своей мечты — вы просто обязаны быть настойчивыми.
Joe: Творчески вы должны подумать: где-то там ЕСТЬ мой зритель. Вы
просто должны позволить своей работе найти его. И быть терпеливыми.
Mouther: Может быть те пытающиеся американо-азиаты смогут найти
поддержку в тех программах, которые упоминал Джо…
Mike: …но не полагаться на них. Самое главное, никого не должно
волновать получится или нет: пока вы уверены в том, что вы делаете, вы
найдете путь к осуществлению. И не важно, что где-то есть люди,
которые не понимают этого. Вы сможете найти подход и к ним. Потому что
если вы уверены, что ваше дело действительно хорошее, будут и люди,
которые поймут это. Никто не живет только в своем мире. Никто
полностью не одинок. И если вы что-то чувствуете лучше других, у вас
найдутся единомышленники.
Mouther: Вы правда в это верите?
Mike (с рвением): Конечно! Слишком много людей живет в нашем мире для
человека, который чувствует что-то, чтобы не связать его с другим
человеком, который чувствует то же самое. Вам просто надо его
поискать. А если это очень трудно, может, просто нужно посильнее
постараться? (смеется)
Может быть, я верю в это из-за нашей музыки. Когда мы пишем музыку или
выражаем это как-то визуально, мы общаемся с людьми — и люди подходят
к нам и говорят что-то типа «Ваша музыка спасла мне жизнь» или «Ваша
музыка помогла мне пройти через ужасные ужасные события в жизни». Вы
будете удивлены, узнав сколько людей объединены одной простой песней —
те, кто позволили песне провести их через определенный отрезок их
жизни. И правда не знал, что где-то там есть люди, которые
действительно слушают одну из наших песен и обращаются к ней тогда,
когда им это нужно. Это непередаваемо. Для меня, это просто огромный
стимул делать то, что мы делаем.
Joe: Я также думаю, что самый большой стимул, который люди в общем-то
не ценят — особенно для американо-азиатов — это родители. Большинство
американо-азиатов не прожили в этой стране достаточно долго, наши
родители вышли из бедности — из воинственных районов или просто выжили
в войне. И естественно, что эти люди хотят сделать для своих детей
что-то несоизмеримо большее. Если вы просто посмотрите, чего стоило
вашим родителям, чтобы подняться с того, где они были раньше, до того,
где ни сейчас, а затем посмотрите на то, где вы сейчас — включая
одежду, которую вы носите, и те шансы, что у вас есть — это те вещи,
которые люди не замечают, хотя должны быть за них очень признательны.
Mouther: Большое вам спасибо за вашу честность. Ваши слова вдохновят
многих людей.
|
